23

Замерзшие пальцы нервно перебирали спицы крохотного, уставшего стоять весь день в углу офиса, зонтика. Я то и дело пыталась разглядеть в облаках свежевыпущенного телом пара номерные знаки уплывающих вверх по улице машин. Никотиновые сгустки переплелись воедино в едкий запах дешевых сигарет и плясали, словно карманные зверюшки, вокруг мужчины справа. Я люблю разглядывать прохожих, люблю придумывать им истории. У этого, справа, например, нелюбимая работа и включенный монитор с фильмом на полночи. Он пропустил уже второй трамвай и, кажется, совсем не спешит домой. Две девушки слева от меня живо обсуждают свадьбу. Говорят, что глупо тратить деньги на праздник, - лучше на микроволновую печь потратиться. Я мысленно участвую в их беседе, отрывками отвечая в голове на поставленные не мне вопросы, глазами рисуя истории остальным ожидающим транспорта. На остановку пришел мужчина средних лет с двумя малышами. Озорные сорвиголовы вьют круг отца хороводы, периодически заводя уставшего на вид папашу под доску объявлений. Он хорошо с ними ладит. Его утомленные очередным будним днём глаза ослепляет спокойная и ровная улыбка. Уверена, в этом его счастье.

Придя в этот мир на редкость чувствительным ребёнком, мне нередко приходилось собирать мёртвые тельца бабочек в животе, снимать паутину нереализованных вопросов и чувств в голове, лечить душевные раны. В каждом возрасте была, безусловно, своя панацея, но, как правило, причиной всему было разочарование. Я очень многого не понимаю. Не то, чтобы я была глупой, - нет. Просто отношения между людьми в современном мире всё больше и больше склоняют меня к дифференциации с ним. Еще вчера вы разделяли тепло постели и планы на будущее, называя воображаемых детишек и кота; уже сегодня вы делаете вид, что вчера вовсе и не было.

В современном мире сложно найти себе пару. Скорость нашего повседневного шага увеличивается с каждым годом и, в то же время, сужается до всего-навсего нескольких областей: семья, работа, дом, отдых. Никто не предупреждал маленькую меня, что, повзрослев, времени в собственных сутках будет становиться меньше, как и свободного места в голове и сердце. С возрастом накопившийся жизненный опыт свисает балластом за плечами, пеленой усталости на глазах и неуверенной походкой. Он сделал меня радикальнее и строже в своём выборе и взглядах. Боль и разочарование прошлого, как и  светлые надежды на будущее, светящиеся в чек-листе жизни, не позволяют более размениваться на легкомысленные решения. Завязать своё существование с новым человеком становится сложнее, ведь все мы так привыкли пересматривать профайл прежде чем открыть доступ к своей странице он-лайн.

Позавчера в обеденный перерыв кофе и десерт мне приносил студент одного из местных ВУЗов. Удивительно, но персонал всего чудо-заведения, адрес которого мне открыли по огромнейшему секрету коллеги, полностью состоял из студентов. Мне посчастливилось понаблюдать за ними и вспомнить себя пять лет назад. Если раньше я была глубоко убеждена в том, что меня от среднестатистического учащегося первого курса любого из ВУЗов страны отличает разве что дата рождения в паспорте, теперь (после весьма шокирующего открытия для себя самой) отличие упертой занозой засело в моем сознании. Всё дело в выборе.

В восемнадцать тебе не приходится выбирать между работой, личной жизнью, досугом и семьей. В восемнадцать оно всё как-то само логическим образом выстраивается в гармоничную картину, смотреть на которую тебе не в напряг изо дня в день. Личная жизнь плавно переплетается с обучением, которое либо же оправдывает отсутствие работы, либо - параллельно существует с ней. В восемнадцать ты расходуешь меньше времени в размышлениях над тем, стоит ли сферу личной жизни объединять с семьей и не вытеснит ли себя при этом работа. В двадцать три тебе каждый день приходится тратить на выбор цветов и красок, чтобы поставить пятнышко, которое грамотно бы вписалось в уже сложенную цветовую гамму на полотне твоих будних. Сложнее всего, наверное, не потерять себя во всём этом круговороте: не упустить из виду собственные принципы, не утонуть в бесконечных обещаниях других людей, не уничтожить сердце колкими крыльями дохлых бабочек прошлых отношений.

Быть собой в двадцать три сложнее.

Быть одной, правда, проще.